Картины Петрова-Водкина: иконописные лики безбожного времени

Если кто-то наверху планирует человеческие судьбы, в отношении него решили не ограничивать фантазию и не придерживаться каких-то рамок. Сын сапожника из глухой провинции, с двойной фамилией, похожей на пародийный псевдоним, и с ветхозаветным именем объездил Европу и Африку и был женат на француженке сербского происхождения.

Картины Петрова-Водкина считают идейно близкими атеисты и верующие, эстеты и маргиналы, красные и белые. Его называли пророком и демоном, а он был просто художником.

Сапожник из Хлыновска

Двойные фамилии чаще становятся наградой за великие подвиги - кто не знает Суворова-Рымникского или Потемкина-Задунайского&hellip- Бурлака из приволжского Хвалынска по имени Петр прозвали Водкиным то ли за известное пристрастие, то ли из-за самогонного мастерства его матери Ефросиньи, державшей притон для вольных людей.

Когда в 1878 году родился его правнук – Кузьма, то записали его Водкиным. Отец Кузьмы – Сергей – был сапожником, но все знали его как убежденного трезвенника, и он твердил сыну: «Прежде всего, ты – Петров, а уж потом – Водкин». Так появилась двойная фамилия, приводящая в трепет аукционистов, коллекционеров и просто любителей живописи – Петров-Водкин. Кузьма Сергеевич всегда помнил своё происхождение, гордился родителями и искал на берегах Волги духовной поддержки в трудные минуты.

Годы учебы

Свой путь он начал со знакомства с богомазами, познакомившими его с технологией приготовления красок, грунтования досок, с приёмами иконописи. Он не сразу определился с выбором занятия на всю жизнь, был ремонтщиком на волжских судах и хотел поступать в железнодорожное училище в Самаре.

Хотя ему не хватало общего образования (именно поэтому он не сдал экзамен при поступлении в училище при железной дороге), Кузьма отличался склонностью к философским размышлениям и обобщающим взглядом на окружающий мир. Картины Петрова-Водкина построены на принципах сферической перспективы, а впервые он задумался о ней в юности. Он описывал потом, как после драки упал на спину, посмотрел в небо и ощутил закругления горизонта и активную выпуклость поверхности. Ощущать Землю как планету – этим он руководствовался сам и впоследствии учил этому своих студентов.

Классы живописи и рисования художника Ф.Е. Бурова в Самаре, Центральное училище технического рисования барона Штиглица в Петербурге, Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве, школа художника А. Ашбе в Мюнхене – таковы этапы обучения мастера. Он был учеником великих Серова и Коровина, учился пейзажу у Левитана, изучал собрания лучших музеев Европы. Итогом стал высочайший уровень знаний, мастерства в рисунке и живописи, позволивший потом ему самому стать преподавателем училища, созданного на базе Петербургской академии художеств.

Бурная юность

Он не признавал канонов ни в творчестве, ни в жизни. Пишет прозу, пьесы - одно время встал вопрос о выборе между литературой и живописью. На деньги фирмы- производителя велосипедов он совершает с рекламной целью велопутешествие по Европе, заодно знакомится с европейской архитектурой и шедеврами художественных собраний. Изучает геофизику и космогонию и становится членом французского научного общества. Наблюдает извержение Везувия и путешествует по Сахаре с бедуинами.

В пансионе под Парижем он знакомится с дочерью хозяйки и говорит ей, что она будет его женой. Мари-Жозефина Йованович, дочь сербского эмигранта, стала для него просто Марой, хотя, когда он привез её в Хвалынск знакомиться с матерью, там навсегда решили для себя, что Мари – французская принцесса.

Первые шаги в мире искусства

Его причисляли к последователям Матисса и Гогена, его называли французским символистом. Для сторонников академического стиля он был радикальным формалистом, авангардисты считали картины Петрова-Водкина страшно архаичными.

Лишь когда он выставил свои первые значительные работы в рамках объединения «Мир искусства», многим стало ясно, что появился самобытнейший мастер европейского уровня с национальными корнями и космическим мышлением.

«Сон» (1910) – картина, сделавшая Петрова-Водкина известным. Спящий юноша, ждущие его пробуждения две женщины и начало извержения вулкана на фоне выразительны по рисунку и палитре. Споры о картине доходили до скандалов, многие видели нарочитый эротизм и ничего более. Великий Репин ругал за пустое декадентство, а Александр Бенуа и Лев Бакст, наоборот, указывали на глубокое философское содержание.

Самый знаменитый шедевр

В 1912 году на выставке объединения «Мир искусства» была показана картина «Купание красного коня» Петрова-Водкина. Она стала для многих настоящим откровением, её значение осознали самые непримиримые идейные противники художника. Сила воздействия картины определялась сочетанием художественных средств - как современных той эпохе, так и основанных на иконописных традициях, уходящих в прошлое. А содержание однозначно всеми понималось как предчувствие будущих глобальных потрясений для России и всего мира.

Первая мировая война, красные знамена февральской и Октябрьской революций, красные и белые армии противостоящих сил в гражданской войне – всё это периодически делало очень актуальным «Купание красного коня». Петрова-Водкина и самого иногда удивляла точность собственного предвидения.

Зеркало и пророк

«Играющие мальчики» (1911), «На линии огня» (1916), «Купальщицы» (1917), «Петроградская мадонна» (1920), «Смерть комиссара» (1928) – картины Петрова-Водкина поражают новизной живописного языка и вселенским размахом осознания повседневных явлений и исторических событий.

Из нашего исторического далека видятся потрясающие провидческие качества мастера. Осознавали это современники художника и сам Петров-Водкин? Картины - натюрморт «Селедка» (1918), «1919 год. Тревога» - кажутся точными иллюстрациями и будущей ленинградской блокады, и репрессий, кончившихся лишь со смертью Сталина.

Происхождение дало ему защиту от нападок теоретиков соцреализма, но слишком большая свобода в выборе тем и в способе их выражения неизбежно привели бы его к открытым идеологическим конфликтам с системой. Неслучайно сразу после смерти мастера творчество Петрова-Водкина старательно замалчивалось. Это было очень непросто делать – слишком велик масштаб дарования, которое ценилось во всем художественном мире.

В 1939 году художник погиб от туберкулеза. Но пока есть люди, способные оценить величие таланта и высказывать благодарность ему за новые эмоции и мысли, его путь будет продолжаться.