Ненависть - это неспособность к любви

Ненависть - чувство всепоглощающее, оно не оставляет места для своей мирной человеколюбивой противоположности. Безусловно, ненависть имеет рациональную составляющую, нуждается в постоянном обосновании, подпитывается воспоминаниями и воспалёнными фантазийными проекциями в будущее. Это чувство

Буква и дух

В отличие от вспышки гнева, подобного разряду молнии недолговечного состояния, ненависть - это субстанция, способная произвести сухой ядовитый остаток, быть увековеченной в книгах, произведениях искусства, ритуальных и культовых предметах. Достаточно вспомнить "Майн Кампф" Адольфа Гитлера, агитационные плакаты времён межнациональных войн, ставшую нарицательной символику ку-клукс-клана.

Искусство, не просто изображающее, но транслирующее ненависть, всё-таки не идёт ни в какое сравнение с одноразовыми поделками средств массовой информации. Именно при их содействии программируется, культивируется и насаждается в сознании миллионов людей холодная стальная идея ненависти.

Отчего одни ненавидят других?

Национальная ненависть - это прямое следствие столкновения интересов народов, когда ущемлённое самосознание одних компенсируется вначале словесно-мысленным унижением, а затем - и реальным поражением в правах других. Она отнюдь не является другой стороной здорового национализма, но представляет собой неотъемлемый атрибут нацизма.

Немцы в канун прихода к власти Гитлера не изжили ещё унижение нации, проигравшей Первую мировую войну. Это изначально подталкивало к поиску не столько внешних, сколько внутренних врагов, к дифференциации на арийцев и людей, обладающих не столь нордическим характером, а потому пробуждающих в обществе настроения пораженчества. Именно к этому призывал восходящий к недолговременной, но кровавой власти фюрер.

Отрицание противного и страх перед непознанным

То, чем не занимаемся мы, но чем увлекается кто-то другой, нередко настораживает, вызывает неосознанный протест. Дело тут даже не в зависти, а в разнице границ допустимого, впитанных с молоком матери. Раздражение вызывает тот, кто умеет не просто "обойти" нас, но сделать это неприемлемым для нас способом. Например, если в одной части сосуществующего на единой территории общества обман "чужого", шарлатанство считается преступно недопустимым, а в другой оправдывается и считается нормой, искривления и напряжения социальных отношений практически неизбежны.

Подмечаемые черты отдельных представителей народов постепенно становятся нарицательными. На протяжении долгого времени юдофобия повсеместно питается протестом обывателя против ростовщичества, взаимоподдержки членов иудейского сообщества при замещении выгодных вакансий в сфере науки, искусства, финансовых организациях. Ненависть - это котел, подогревающийся ещё и темой непонятного, недоговорённого, неизвестного. Всего характерного для тайных обществ, будь то масонские ложи, закрытые советы диаспор, мафиозные кланы или катакомбные собрания христиан в первые века от Нерона до Константина.

Исторические и культурные корни взаимной вражды

Основание, на котором зиждется ненависть, - это ещё и история, те её моменты, когда на почве религиозной или национальной вражды проливалась великая кровь. Разрыв между восточными христианами и Римом начался не с папского свитка, положенного на алтарь святой Софии, но с алчных оргий, устраиваемых крестоносцами в селениях "схизматиков", с разграбления храмов и массовых убийств. Армяне вряд ли будут испытывать любовь к туркам, памятуя о полуторамиллионном геноциде в отношении своего народа, об отторгнутых силой землях отчизны, включая священную гору Арарат.

Чувство ненависти - это, помимо прочего, следствие напряжённости в сфере культурных отношений. Неуважение традиций, ценностей коренного населения пришлыми этносами приводит если не к войнам, то к открытому враждебному противостоянию в сфере политики, экономики, бытового сосуществования. Так, напряжённость между европейцами и арабским миром нарастает с потоком мигрантов, не желающих ассимилироваться, интегрироваться в культурный мир Старого Света.

Является ли толерантность противоядием?

Современные теоретики бесконфликтного мира всё чаще призывают к культивированию толерантности как к универсальному средству противодействия ненависти. Однако если разобраться в сущности пропагандируемого подхода, нетрудно убедиться: равнодушие, безразличие к многообразию проявлений живущих рядом с тобой вряд ли могут погасить огонь страстного, основанного на глубоко укоренившихся причинах взаимного неприятия. По сути, адепты толерантности всего-навсего призывают к новому толстовству, к непротивлению злу под иной, новомодной вывеской.

Ненависть к людям - это, по сути, сублимация собственной неполноценности. Чувство озлобленности порождается загнанным в подсознание чувством ущербности, последнее нередко компенсируется самовозвеличиванием на ложных, надуманных основаниях.

Глухое недовольство - извечный спутник человеконенавистничества. Как говорится в Писании, "праведник всем доволен". Именно поэтому противоядием против ненависти может служить только здравое осознание собственного достоинства и работа над собственными недостатками без поиска виноватых на стороне.

Ненависть - это отсутствие любви

Любящий свой народ не станет ненавидеть представителей другого этноса, но и не позволит этим последним глумиться, унижать, эксплуатировать, выказывать по отношению к своим близким пренебрежение, надменность, знаки мнимого превосходства.

В религиозном смысле ненависть - это грех, ведь она направлена на осуждение кого-то другого, а не на изменение к лучшему себя, потенциально - на ущемление свободы иного человека. Это чувство обоюдно разрушающее, неискоренимое без стяжания мирного духа, без служения любви наперекор собственным страстям, подозрениям, застарелым обидам.

Гнев, названный Горацием "безумием", считается в христианстве одним из семи смертных грехов. В народном присловье он назван "плохим советчиком". Психология характеризует то же явление как острое болезненное аффективное состояние. Устранение ненависти религиозными или светскими способами - необходимое условие для того, чтобы у человечества оставалась надежда на будущее без войн и внутренних конфликтов.